Главная » Статьи » Статьи о проекте 1134. » Статьи о "Адмирал Зозуля" |
ЯКОРЯ
А говорил командир так, будто предстоит серьезное испытание. Обращался к старпому: надо все проверить, закрепить по-штормовому, определить порядок приемки груза. Инженер-механик получил указание обеспечить безотказную работу машин и настроить специалистов на особое внимание к сигналам с мостика. От штурмана требовал точных расчетов. Офицеры понимали: да; конечно, раз поход, нужна и подготовка. Но не слишком ли нажимает командир? Всего-то дела – туда и обратно. «Переход невелик, — продолжал между тем капитан 2 ранта, — зато много разных обстоятельств. Сложные фарватеры. В той бухте, куда, идем, теснота, скалы. Груз неудобен, а у нас не баржа с гладкой палубой. Погоду здесь весной сами знаете: и не ждешь, а налетит заряд.» Офицеры ушли. А капитан 2 ранга некоторое время сидел в задумчивости. Если честно, то ему, Валентину Захаровичу Дзюбе, командиру большого противолодочного корабля «Адмирал Зозузя» не очень нравилось полученное задание. Как говорится, славы никакой, а неприятности возможны.. Но какое бы задание ни было, надо выполнить его хорошо. О том он сейчас и заботился. Море есть море. ...Старпом доложил: все готово к съемке со швартовов. Валентин Захарович поднялся на мостик. И здесь почувствовал упругие толчки порывистого ветра. Ветер, несомненно, усилился. Невольно подумалось: а как там, в другой бухте? И эта мысль о той бухте, о скалах, и ветре не оставляла его все время, пока корабль, осторожно выбравшись из гавани, легко отмеривал на морской дороге то количество миль, которое было ему на сегодня отпущено. Поворот. Теперь своим острым, высоко поднятым над водой форштевнем корабль нацелился на берег, как бы намерившись таранить занесенные снегом гранитные утесы, у подножия которых в брызги разбивается волна. Но вот утёсы нехотя, ненамного расступились, и корабль проскочил между ними, застопорил ход. Загремела якорная цепь. Она грохотала долго — глубина тут была за шестьдесят. Эхо отдавалось в скалах. Скалы сжали бухту со всех сторон. Длинный, внушительный «Адмирал Зозуля» должен был стоять здесь очень смирно. А ветер с этим не считался. Ветер, все более набиравший силу, могуче упёрся в высокие борта и надстройки корабля, стал его разворачивать. «Будзинский, машины держать в готовности », - предупредил по телефону Дзюба командира пятой боевой части. А старпома поторопил с приемкой груза. Баржа уже с ним уже подтягивалась к борту. Погрузили даже быстрее, чем рассчитывали. И вот экипаж снова встал по местам — с якоря сниматься. И Дзюба, довольный таким оборотом дела, повеселел. Он более всего опасался застрять здесь. С мостика Валентин Захарович видел — крутится шпиль, выбирая со дна бухты левый якорь. Глухо постукивают крупные звенья мокрой, с натугой вползающей в клюз якорной цепи. Скорей бы! Но, как назло, люди у шпиля замешкались, засуетился, замахал руками боцман. Щелкнув динамиком, командир спросил: - На баке, что у вас? Ответили: не берет шпиль. Сорок метров выбрали, а дальше – не идет. Что-то держит якорь. «Шутит, что - ли? Может, шпиль не исправен?». Дзюба приказал потравить цепь и выбрать снова. Потравили. Выбирают. После тех же сорока метров шпиль опять стал. Воет, чуть ли не дымится, а не идет. Якорь снова опускали разными, способами пытались освободить его — не получалось. Тем временем смеркалось, и погода портилась. Под напором ветра корму несло в опасную близость к скалам. И чтобы удерживать корабль на середине бухты, приходилось то и дело работать машинами. Сколько так могло продолжаться? Дзюба решил, что пора просить помощи. На его радиограмму тотчас же пришёл ответ: высылаются водолазы, но если нет возможности ждать их, разрешается расклепать якорь-цепь. Иначе говоря, командиру разрешалось оставить якорь на дне бухты. Еще в очень давние времена родилась на флоте традиция — не терять якорей. Не терять как ценность: ведь их когда-то ковали вручную, и они дорого стоили. Не терять как важнейшую корабельную принадлежность — ни в какое плавание без якоря пускаться нельзя. Потерянный якорь кладет пятно на командира, на его морскую выучку – значит, что-то не рассчитал, не проявил искусство. С якорями расставались лишь в крайних, особенных случаях. Один такой случай уже подстерегал Валентина Захаровича. Дело было в южных широтах, далеко от родных берегов. После длительного перехода бросили якорь в одной точке, И тут же — тревожный сигнал. Надо было возможно быстрее покинуть место якорной стоянки. Экипаж действовал четко. На баке раздалась команда: «Пошёл» шпиль!» Он пошел, но скоро, загудев с натугой, встал. Ещё раз и ещё – та же картина. У командира на раздумья времени нет. «Якорь – цепь – на стопора!», - приказал он и двинул руки машинного телеграфа. Корабль набрал ход, якорь-цепь натянулась. Рывок отдался по всей палубе. Потом выбрали якорь. На его лапах оказалась внушительная глыба коралла. Тогда шел на риск — заставила обстановка. И можно считать, повезло — с якорем остался. Надо попытаться сохранить его и сейчас. Дождемся водолазов! Нелёгкую ночь провёл командир со всем экипажем. Стояли вахту по-походному, корабль, работая винтами, сопротивлялся шквалистому ветру. А к утру ветер стих. Тут и водолазы подоспели. Обследовали якорь там, на глубине. И выяснилось вот что. На дне бухты когда-то был поставлен мертвый якорь — особое, прочно спаянное с грунтом устройство для швартовки кораблей. От него тянулась по дну массивная цепь— бридель. Обе лапы корабельного якоря, подцепив звенья этой цепи, накрепко соединились с ней. Без помощи водолазов тут ничего нельзя было сделать. «Адмирал Зозуля» шел назад, к своему причалу, и Валентин Захарович Дзюба, уставший, невыспавшийся, думал о том, что море все учит и учит. А корабельные становые якоря покоились в клюзах, готовые, как прежде, служить кораблю. КОРАБЛЮ нужны якоря. Человеку тоже. Такие якоря, чтобы крепко держаться при штормовых ветрах, чтобы уверенно чувствовать себя в любых ситуациях. И нужно искусство, где якорь бросить, когда и как его выбрать, куда перенести. Как и кораблю, человеку якорей терять нельзя. Вот о чем говорили мы недавно с Валентином Захаровичем Дзюбой. Как-то уж так получилось, что рассказанная выше история о реальных якорях обратилась в некую символику. И словно бы подыгрывая ей, символике, встали перед мысленным взором нашим три офицера из корабельной БЧ-3. Первый — Дмитрий Воинов. Он принял под свое командование третью, то есть минно-торпедную боевую часть в те дни когда биография « Адмирала Зозули» только начиналась, и когда Валентин Дзюба был здесь старпомом. Выло приятно смотреть, как ладный, подвижный минер легкой походкой идет по палубе, энергично взбегает по трапу, с удовольствием проводит тренировку. Корабль еще не плавал, но молодых офицеров учили нести ходовую вахту. Штудировали статьи Корабельного устава, изучали наставления и руководства, практиковались в навигационной прокладке. Воинов и здесь успевал, нередко донимал своих наставников непростыми вопросами. Вопросы эти говорили о том, что в мыслях молодой офицер где-то на ступеньку выше своего нынешнего поста. Прошло 2 года. Боевая часть под руководством Воинова хорошо решала своя задачи. И Дзюба, к тому времени назначенный командиром корабля, радовался его успехам. Но к радости примешивалась и горечь. Однажды Валентин Захарович пригласил минера в свою каюту. « Давайте-ка определимся, — сказал он. - Эта гавань, боевая часть уже становится вам тесноватой. Где будет следующий причал?» « Мне нравится ваш личный курс, - ответил офицер. Значит, пока он будет готовиться в старпомы... По корабельной традиции офицеры провожали своего товарища тепло. Пожелали хорошо служить на новом месте, вручили подарок и памятный адрес. Дмитрий Воинов растроганно благодарил. А Валентин Захарович в это время думал: «Отпускаю — себе хуже. Но есть интересы повыше корабельных». После Воинова минно-торпедной боевой частью командовал капитан-лейтенант Касаткин. Прибыл он с другого корабля, и еще при первом знакомстве Дзюба обратил внимание на некоторую вялость нового подчинённого. В разговоре — односложные «да» и «нет». Первое впечатление не обмануло. Служебного рвения у Касаткина не было. Вызовет его Дзюба, расскажет; что надо сделать сегодня и завтра. Делает. А послезавтра ждёт очерёдного толчка. Его приходилось всё время тянуть. Но это же ненормально — тянуть командира БЧ, капитан-лейтенанта, поставленного на ответственный самостоятельный nocт. На одной проверке выяснилось: нет прежнего порядка в боевой части. Нарушаются инструкции по уходу за оружием, хромает дисциплина. Касаткину объявили взыскание. Работу офицера тщательно разобрали командир, его заместитель по политической части, старпом. Хотели помочь. На месяц-два этой помощи хватило. А затем —опять срыв. Не на повышение уходил с корабля Касаткин. И Дзюбе в том не было радости. Беспокоила мысль: нет ли тут и его неудачи? Вместе с тем он думал: каким окажется новый, третий командир БЧ-3? Но рассказ о третьем командире надо бы связать с другими важными вещами. Каждый рабочий день начинался с тревоги. Звучали команды, а предстоящая стрельба разыгрывалась во всех ее деталях. Затем подробно разбирались малейшие ошибки. Назавтра тренировку усложняли, опять кто-то ошибался и выслушивал на разборе неприятные слова. Потом уже все получалось гладко, но тренировки продолжались, потому что командиру хотелось и сэкономить секунду, и навести тот блеск на действия экипажа, который говорит об истинном мастерстве. Доставалось всем — и матросам и офицерам. Но никто не роптал. Понимали — иначе нельзя. В те дни страна готовилась к партийному съезду. Всюду звучал призыв: «Достойно встретим!» Коммунисты корабля обсуждали этот вопрос на своем собрании. И родилось предложение — бороться за то, чтобы «Адмирала Зозулю» назвали отличным кораблем. Он уже имеет отличные боевые части, группы, боевые посты. Многое делается хорошо. Но если не стоять на месте, подняться на ступеньку выше, — это и будет отлично. Предложение обсуждалась во всех корабельных подразделениях. Потом — на общем собрании экипажа. Решили бороться за отличный корабль. А тут и начали готовиться к ракетной стрельбе. Первая, так сказать, проба – крепко ли слово. Вышли в море. Тревога. Знакомое напряжение. Сигнал – идет цель. Схвачена антеннами. Ракеты замерли над безлюдной палубой, как стрелы. Тетива натягивалась все туже, и вот стрела сверкнула молнией. На электронном экране две точки, стремительно сближаясь, слились в одну. «Поздравляю! — сказал Валентин Захарович командиру ракетно - артиллерийской боевой части капитан-лейтенанту Ларину. — Классно сработано!» Радовались все. А через месяц – новый ракетный пуск.И снова удача. Виктор Ларин опять был героем дня. И хотелось командиру в полный голос похвалить его. Но были сдерживающие моменты. Этот офицер еще лейтенантом начал службу на корабле. Был инженером-ракетчиком. Случилось ему однажды хорошо провести ракетную стрельбу в отсутствие командира боевой части — тот сдавал экзамены в академию. И на замену «академика» первым кандидатом стал инженер. Так Ларин, будучи совсем еще молодым офицером, возглавил крупное корабельное подразделение. Командир корабля мог не тревожиться за ракетные комплексы. Все отлажено, выверено. Тут Ларин был на высоте. А вот командирского опыта ему не хватало. Не хватило умения руководить десятками людей, учить их и воспитывать. С этим недостатком на новую ступеньку не подняться. И Дзюба принял вроде бы нелогичное решение — по всем статьям проверить эту в общем-то благополучную боевую часть. Он сам, заместитель командира по политической части, старпом, пропагандист на неделю как бы переселились к ракетчикам. Смотрели организацию службы, боевой подготовки, партийной и комсомольской работы, социалистического соревнования. Ларину при этом говорили: не беспокойтесь, хорошего не отнимем, а плохое увидеть и устранить поможем. Помогли. Нашлись изъяны в дежурно-вахтенной службе. Нашлись оставленные без последствий нарушения воинской дисциплины. Нашлись матросы и старшины, практически не участвующие в социалистическом соревновании. Результаты проверки вынесли на обсуждение партийного бюро. И здесь коммунисту Ларину пришлось ответить на два десятка вопросов, чтобы объяснить причины упущений. Для извлечения уроков. Для назидания другим. На бюро среди других был и старший лейтенант Иван Белозеров. Он слушал острый разговор и применял его к себе, к своей боевой частя, которую принял не в блестящем состоянии от капитан-лейтенанта Касаткина. Правда, уже кое-что сделано, люди подтянулись, учеба налажена, прежних срывов нет. Но если так же глубоко копнуть, как копнули у Ларина... Так вот где мы встречаемся с третьим командиром БЧ-3. Встречаемся в очень важный для корабля период, когда он идет к новому рубежу и когда требования по всем линиям серьезно повышены. И если мы спросили бы сейчас Валентина Захаровича Дзюбу — как он, третий? — то услышали бы в ответ: что-то есть у него от Воинова. Боевая часть опять почувствовала твердое руководство и становится на свои якоря. ...Накануне съезда партии на корабль прибыла авторитетная комиссия. К тому времени «Адмирал Зозуля» успешно решил и первую и вторую задачи начавшегося года и по многим показателям претендовал на то, чтобы называться отличным. Комиссия хотела убедиться, насколько основательны достигнутые успехи. Всем известно, что нелегко принимать экипажу всякого рода комиссии. А эта была особенно придирчивой. Но — выдержали. И готовы были обнять проверяющих, когда услышали от них— достойны! Вскоре появился приказ, подводящий итоги предсъездовского социалистического соревнования на корабле. Первое место среди подразделений заняла электромеханическая боевая часть, второе — радиотехническая служба. Третье оказалось у капитан-лейтенанта Ларина и его подчиненных. Все призеры» — в званий отличных. Среди отличных значилась также и минно-торпедная боевая часть, которой командует Иван Белозеров... В КАЮТУ командира пришла делегация: Ларин и другие офицеры-ракетчики. Держались они, словно заговорщики. Речь повели о предстоящей ракетной стрельбе. Она похожа на ту, какую выполняли в прошлом году. Но ими рассчитан другой вариант. Правда, куда более сложный, но зато и более эффективный. Валентин Захарович молча слушал. И радовался за подчиненных. На другой день обратился в штаб. Там вначале сказали: «Зачем еще усложнять?» Потом все поняли, дали «добро». И сейчас на «отличном» корабле «Адмирал Зозуля» снова каждый день идут тренировки. Увлеченные новым, люди трудятся в поте лица. Трудится и командир. Не простое у него положение. Случись неудача — кому неприятности? Но ведь бывали у него рискованные положения, и выходил он из них, не потеряв якорей... Красная звезда от 20.05.71г. капитан 1 ранга А.Крысов Источник: http://Красная звезда от 20.05.71г. | |
Категория: Статьи о "Адмирал Зозуля" | Добавил: drozd-cruiser (25.03.2008) | Автор: Капитан 1 ранга А. Крысов | |
Просмотров: 1879 | Комментарии: 8 | Рейтинг: 5.0/4 | |
Всего комментариев: 6 | |||
| |||